Мервин Пик

Стихотворения 

Вокзал Виктория, 6.58 пополудни

Часы на башне вскрикнули контральто,
И загорелся палевый огонь,
Когда из-под унылого асфальта
На волю прянул пестрокрылый конь.

Султан венчал макушку яркой вспышкой,
Венок созвездий холку оплетал.
Прохожий с черным зонтиком под мышкой
Остановился и захохотал.


На чудо нам осталось уповать

На чудо нам осталось уповать,
Чтоб научиться жить и умирать,
Дотла сгорать
В огне любви.
Никчемные, плетемся мы опять
Справлять делишки жалкие свои.


Скользя сквозь полутьму

Чудовища, скользя сквозь полутьму,
Находят путь к сознанью моему.
Они, пока горит луны ночник,
Меня не оставляют ни на миг.

И даже днем, когда все страхи спят,
Они под дверью разума галдят.
Черны тела в трепье, а меж морщин
У каждого на лбу назрел рубин.


Когда, коней пришпорив, тигролюди…

Когда, коней пришпорив, тигролюди
Умчались под грохочущие своды,
Как воздух под копытами горел,
Я поглядел.

Как быстрые кентавры после ливня
Топтали серебро зеркал вприпрыжку,
И плеск волос осколками блестел,
Я поглядел.

Как человек с оленьими рогами
Нырнул в рассвет и канул крик предсмертный
За меркнущего дня водораздел,
Я поглядел.


Как древний город

Как древний город, множество ходов
Таящий под безмолвием камней,
Я дал внутри себя укромный кров
Безумцам, схоронив, где потемней.

Я чувствую костями, как они
Шуршат в ночи лохмотьями. Их цель -
На площади груди возжечь огни
И приступом идти на цитадель.


Что день, что ночь

Что день, что ночь, различия не строги -
Приходит мрак по смолкнувшим часам.
Ведут в обход полдневные дороги,
Полночные - стучат по черепам.

Вновь мраку - срок, не снимешь окруженья
С земель, навеки погруженных в тень,
Где плоть живет без признаков движенья
И календарь роняет черный день.


Что, если бы под топором

Что, если бы
Под топором
Текла из веток
Кровь ручьем?

Ушел бы с миром
Дровосек,
Не оборвав
Древесный век?


Как-то раз, прогуливаясь вдоль дороги

Как-то раз, прогуливаясь вдоль дороги, я вздрогнул от страха:
Вспыхнули звезды, и я осознал как планету
Землю у себя под ногами.
Я больше не топтал дороги Уилтшира,
Я стоял на краю планеты,
Мчавшейся вокруг солнца.
Я был в опасности.
И вся невозмутимость вязов, и тупое
Самодовольство домов со всеми их пристройками,
И отрешенность пашен по правую руку
Были в опасности.
Окаменелость кружила по Вселенной,
Обрядившись людьми, домами и деревьями.
И я дрожал от страха в пещеристых эрах.


Десятый ноготь

Когда Господь постриг себе
Все ногти на руках,
Обрезки он пересчитал
И громко вскрикнул: "Ах!"
Всего лишь девять было их
На блюде в облаках.

Кричали ангелы: "Держи!"
Вослед, что было сил,
А грешный ноготь, серебрясь,
По небесам скользил.
Его над крышей видел я,
И это - месяц был.


Назойливое солнце допекло

Назойливое солнце допекло
Меня, я ненавижу эти вязы
И сорняков сереющие язвы,
И сетки веток, хрупких, как стекло.

Я ждал от ветра весть, что бытие,
Родное мне, есть на вселенском лоне -
Земном, морском, - и вновь пусты ладони,
Как сердце ослепленное мое.

С презрением смотрю из-под ресниц,
Как все вокруг и мерзко, и убого:
На луг не ляжет тень единорога,
А в роще не услышишь райских птиц.

Пронзило солнце тысячами жал
Мой мозг, напомнив, как я слаб и мал.


Ты выпей небо

Ты выпей небо, звезды съешь
И ветер сжуй.
Пускай тебя замучает изжога,
Пускай случится заворот кишок!
Луну-горбунью проглоти, дружок.
Придумывай историю свою,
Которых много…

Которых много было на земле
Придумано, чтоб Вечность запугать.
Удар по струнам сердца - выпей небо!
Враз проглоти и выплюнь шар земной,
И стихнет голос боли ледяной
И канет в небыль.


Стук из чащи сознанья

Стук из чащи сознанья,
Тихие содроганья
Воздуха… Кто подает этот знак?
Может, дятел лесной
Клювом то тук, то так? Нет, кто-то иной
Скрыт густою листвой.
Ни призрак, ни птица, ни зверь…
Детство стучится в далекую дверь.


Я подумал - ты рядом

Я подумал - ты рядом,
Здесь, сейчас, в настоящем
Смотришь взглядом блестящим,
С тьмой вступая в игру,
Как зайчонок из чащи
Прибежавший к костру.
Но мечты мне солгали,
И тебя рядом нет.
Просто ветка качнулась,
Просто ветер метнулся
Сквозь тускнеющий свет.

 Из «Иностранная литература» 2004, №1

 Перевод с английского Максима Калинина