Отчет о просмотре мини-сериала "Горменгаст" ("Темное королевство") производства ВВС

Автор: Fuchsia

I      II      III       IV  

I

Здравствуйте, девочки и мальчики! Сегодня я расскажу вам страшную-страшную сказку про замок Горменгаст. Пользы от моего рассказа при зрелом размышлении никакой: кто в теме, тому уже неинтересно, кто не в курсе, тоже наверное не особо интересно читать один большой спойлер на постороннюю тематику.

Будь я чуточку больше снобом, я бы честно соврала, что объектом моей нежной привязанности в первую очередь является трилогия Мервина Пика, первая книга которая увидела свет еще в 1946 году, а последняя - в 1959-м. У нас она чрезмерно широкой популярностью не пользуется, хотя буквально недавно в книжном я видела свеженькое переиздание. Традиционно Пика относят к интеллектуальной прозе, объять которую своим хилым умом не всякому доступно, что отчасти правда - лично я, не претендующая на бьющую чрез край высокоинтеллектуальность, когда-то пролистала ее и читать не стала, решив, что автор, вероятно, курил много вредной для здоровья травы. Кстати, оказалась права - Мервин Пик окончил свои в сумасшедшем доме. Впоследствии выяснилось, что особую благодарность за нечитаемость этой вполне увлекательной истории, не отягощенной никакой чрезмерной заумью для любителей свернуть себе мозг, пытаясь угадать, чего это такое гениальное автор пытался изречь, нужно вынести переводчику - с каким наслаждением я бы отрывала по пальчику за каждое извратски переведенное имя собственное. (впрочем, что это я, нехорошо быть такой кровожадной... или по крайней мере надо получше ее скрывать).

В 2000 году ВВС разразилось четырехчасовой экранизацией, которая в прошлом году попала ко мне в лапы - (спасибо, товарищи пираты! верной дорогой идете, товарищи!). У нас она локализована под названием "Темное королевство" - чтобы сбить с толку вероятного противника, наверное. Экранизация поставлена по первым двум романам трилогии о Горменгасте, правильное решение, потому что третьего тома я не читала, и по всем отзывам творение это мутное и невнятное, ну и что самое главное - основные действующие лица выходят в тираж по результатам второго тома. А я так не играю. :) Первый просмотр вызвал у меня ощущение легкого недоумения, которое не проходило и не проходило, пришлось пересмотреть заново, и тут-то и оказалось - ооо, да это ж мое все! Книжку, естественно, пришлось перечитать. При ближайшем рассмотрении бред оказался вовсе не бредом, а милой эксцентричностью, грань между первым и вторым, конечно, тонкая и зависит в основном от первоначального настроя. Я хотела, чтобы мне понравилось - и мне понравилось. Но экранизацию я все ж люблю несколько больше, чем первоисточник. Во-первых, первая любовь все-таки фильм, а перебить первую любовь обычно не удается (чему несовершенный, но такой любимый Шумахерский ПО лучшее подтверждение). Во-вторых, в экранизацию плеснули изрядную долю романтики, которая в книге упрятана достаточно далеко и либо отсутствует, либо предоставлена на усмотрение читателю - трактуй, друг, как тебе больше нравится, хочешь - увидишь суховатый триллер в фентезийном антураже, хочешь - драму, хочешь - увидишь любовную линию, а хочешь - не увидишь ее вовсе. Хоть Мервин Пик и считается одним из родоначальников фентези, он не разродился ни единым гоблином, так что все штампы этого жанра - не его рук дело. К жанру фентези роман попадет благодаря месту действия - некому замку-государству Горменгаст, оторванному от мира. Где он находится, почему лишен связи с внешним миром - нет ответа. Нет в мире ничего, кроме Горменгаста, логично полагают его обитатели.

Горменгаст по версии ВВС. Готичненько.

Веками там правит графская династия Гроунов, и устроились все в принципе нормально - граф правит, никому особо не мешает, народ живет, графу тоже не мешает, и все у них хорошо, скучно только до смерти. И если простым жителям ( чьи мелкие нужды нас тут, впрочем, мало занимают) хотя бы есть чем заняться, так что и скучать им особо некогда, то графскому семейству, живущему на всем готовом, скучно до одурения. До озверения. До самой страшной степени скуки. Только они, конечно, об этом не знают, откуда бы. В мире ж ничего, кроме Горменгаста, нет. Даже какой-нибудь самый мелкий принц из далекой Замухляндии в гости не заедет. И в балах а ля Людовик 14й благородные графья не замечены, то ли по причине тотального отсутствия знати, которую не стыдно было бы пригласить на празднество, то ли из обычного занудства, к коему все они там в большой степени склонны. Видимо, от той же зверской скуки когда-то предки Гроунов насочиняли толстую-претолстую книгу - свод правил, как должно жить графам Гроунам, чтобы хоть отчасти скрасить свою скуку. Но что обидно - выполнять эти самые правила тоже скучно! Вот же ж замкнутый круг! Правила обычно нехитрые, но отличающиеся унылым однообразием - что-то вроде подняться на такую-то башню и плюнуть оттуда вниз выпустить пару птиц, или еще что-то не слишком обременительное, но обязательное для исполнения. Причем, не обязательное, а ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ для исполнения. Хоть тресни - написано в книге, что на завтрак положено яйцо веселенького синего цвета, значит давись, но терпи, даже если у тебя индивидуальная непереносимость к синему цвету. Так и живут, бедолаги, мучаются, но терпят, и даже революцию устроить не могут, за отсутствием в пределах досягаемости тирана, на которого можно было бы списать свои неприятности, вывести в чисто поле и расстрелять.
Впрочем, из сколько-либо существенных проблем, кроме хронической тоски зеленой, на начало фильма (ну и книги тоже, расхождений между первоисточником и экранизацией похвально мало, режиссер занялся самоуправством всего раза два, но я не могу его за это винить. Нравится мне потому что) у графского семейства имеется всего одна проблема, которая немедленно и разрешилась. Для полного счастья не хватало графскому семейству (очень почтенных лет, замечу, графу явно за 70, графине на вид за 40) наследника. Была у них дочка-подросток Фуксия, но как известно всем, кто читал в детстве Мориса Дрюона, девочка в данном вопросе одна головная боль и никакой пользы, кроме потенциально удачного взамуж (хотя даже это ей не светит, не за кого опять же, заморские прынцы в гости не ездят, и графьев помельче в окрестностях тоже не водится). Сколько ж радости, когда этот наследник все-таки родился, наконец-то, не будет больше ощущаться спиной осуждающий взгляд какого-нибудь Гроуна 25-го, или 36-го, род которых 76-й граф Гроун чуть было не пресек, манкируя своими супружескими обязанностями (хм, ну это мои домыслы, впрочем) и увлекшись чтением художественной литературы. Да, интеллигентный старик, к слову говоря, наш граф. Очень любил свои книги. Что впоследствии его и сгубило.
Как обычно бывает у хронических неудачников, даже если что-то хорошо, судьба тут же подсуетится подложить счастливцам свинку, чтобы восстановить пошатнувшееся равновесие. Пока семейство переваривало радостное событие, на кухне замка зашевелились первые ростки больших неприятностей. Главный повар, перепив от радости (все из-за того же рождения наследника, хотя наследник вовсе не его, а графов, что совершенно точно, потому как повар редкостно безобразен и мерзок, и выглядит килограммов на двести) задирает одного из мелких поварят, отданных в его власть.

Вот так видит повара Пик ( который сам иллюстрировал свои книги, правда, в весьма эксцентричной манере. Если их делить на семь, то директор по кастингу фильма провел отличную работу. Если не делить, то конечно, такие физиономии поди сыщи. :) )

В фильме тоже та еще лапочка.

Какие все-таки Гроуны просвещенные люди! Я бы вряд ли смогла отправить в рот хоть кусочек пищи, приготовленной таким типом, будь он хоть трижды кулинарный ас. Сам повар у нас, конечно, персонаж второстепенный, а вот некоторых жалких на вид поварят со злобным выражением лица задирать не рекомендуется. Они от этого сильно злятся. И даже возникает нехорошее подозрение, что кино расскажет нам о возмутительном обращении с простым людом и прочих проявлениях классового неравенства. Но Мервин Пик все ж не Марко Вовчок, чтобы лить слезы над тяжким трудом обижаемых поварят. Все ж не каждый обижаемый поваренок вырос в такого поросенка, как этот, впрочем, об этом дальше. Поваренка зовут Стирпайк, тянет пока что лет на 16, жутко не хочет трудиться на кухне (ну а кто хотел бы), не любит когда им командуют жирные повара, и посему под шумок удирает из кухни, увязавшись за Саруманом, то есть за главным графским слугой Флеем в исполнении Кристофера Ли, который отрастит Сарумановскую бороду до пупа только к концу фильма.

Слуга не горел желанием исполнять капризы каких-то там поварят, которым, видите ли, не нравится их социальный статус, но пребывая в слегка возбужденном состоянии духа (они ж там вовсю празднуют, как мы помним) согласился показать беглецу через дырочку в стене графского младенца. Мотивация Флея при этом весьма туманна. Он тоже эксцентричный потому что. Они там все ку-ку эксцентричные. Как назло, в тот момент, когда слуги нахально подглядывали за личной жизнью графа, тот имел беседу с семейным доктором, причем беседу, в которой каждый говорил о чем-то своем, посему со стороны возникло резонное впечатление, что граф обеспокоен уродством родившегося ребенка. На самом деле доктор ничего такого не говорил, всего только цвет глаз необычный хотел отметить, но нервный граф прыгал, как подпаленный, подав беглому поваренку Стирпайку чудную мыслю. "Отправите назад на кухню, всем расскажу, какого уродливого младенца родила графиня", - заявил он графскому слуге. Слуга обалдел от такой наглости, но на шантаж не поддался. Не тот масштаб пока что у ребенка, он только еще учится пакостить. Флей, недолго думая, запер нахаленыша в каком-то чулане. Любопытно было бы узнать, как персонаж с амплуа "верный, преданный слуга" выкручивался бы из данной ситуации, видимо, вздохнул бы тяжко и уморил бы пленника, чтобы он не распускал язык. Но Стирпайк дожидаться решения своей судьбы не стал и удрал через окно на крышу.
В это время Гроуны успешно окрестили наследника. Строго согласно церемонии, записанной в книге (сами они, кстати, не в состоянии разобраться в хитросплетениях собственных ритуалов, у них специальный церемониймейстер служит, вредный дедушка-карлик на костылях, колоритный тип).
Папа-граф пребывал строго на своей волне (как всегда, впрочем), и смотрел на наследника с некоторым изумлением. Нянька, пугливая старушка-божий одуванчик тряслась и норовила уронить ребенка, что впрочем ей в конце концов успешно удалось. Дочь графа Фуксия повесила нос, предчувствуя, что братец окончательно задвинет ее во всеобщих глазах на второй план, а то и дальше. Вот уж кто не рад был его рождению.

Графиня-мама откровенно зевала и нудилась - на редкость самодостаточная женщина. Как и все Горменгастцы она со своей волны никогда не сбивалась. Развлекала себя тем, что разводила белых кошек. В очень больших количествах. А вот нравилось ей. Может у нее белый цвет это фетиш, ручная ворона у нее тоже белая. Симпатичная птичка. За спиной у графини пристроились доктор и его сестрица, классическая старая дева (самый распространенный женский типаж Горменгаста).

Для сравнения: графиня Гертруда по версии самого автора (похожа, и даже очень). С птичками. Дитя природы. :)

Доктор с сестрицей (ну, прической похожи, и этого достаточно). Это страшное существо женского пола единственное, отделавшееся от автора хеппи-эндом. Везет некоторым.

Продолжим знакомство. Секретарь, он же Хранитель ритуала бдел, чтобы ритуал выполнялся как надо. Тут он выглядит милым гномиком, но на самом деле пренеприятнейший тип.

Пока графское семейство томилось на церемонии, беглый Стирпайк, с риском для жизни нагулявшись по карнизам, воцарился на крыше. На крыше однозначно хорошо, привольно, вдаль просматриваются чудеса компьютерной графики красоты Горменгаста.

Принцесса Фуксия как раз неподалеку высунула царственный нос на балкончик.

Там ее Стирпайк и углядел. Любовь с первого взгляда, решат романтики. Банальный расчет, подумают скептики. С каких пор одно и другое несовместимо - возразят здравомыслящие зрители...
Тут у нее потайная комнатка для сидения в одиночестве и мечтания о прекрасных принцах, которые, как мы знаем, в Горменгасте не водятся. Могла бы сама это заметить, если бы как следует посмотрела на своих тетушек-близняшек. Кто-то из них Кларисса, кто-то Кора, но запомнить которая кто свыше моих сил. Тетушки известны непроходимой глупостью и страстным желанием править в Горменгасте. На кой оно им сдалось, трудно сказать. Наверное, от скуки.

Но Фуксия еще подросток, так что горьким опытом не научена. Вот каким розовым и пушистым мечтам она предается (цитата книжная):
– Конечно, когда я буду жить одна, кто-нибудь доберется до моего места. Может быть, этот кто-то будет даже из другого мира. Не из этого! Придет кто-нибудь даже из другого мира. Из нового мира. Не из этого! Придет кто-нибудь… не такой, как они все. Он сразу влюбится в меня, потому что я всегда одна, я не такая, как они все… Этому человеку будет хорошо со мной, потому что у меня есть главное качество – гордость! Он… он будет высоким, выше Флея… Сильный как лев и с гривой желтоватых волос – тоже как у льва… Только его волосы будут вьющимися. Он будет большим и сильным человеком, умным – намного умнее доктора. Он будет одет в черный камзол, так что моя одежда будет казаться очень яркой. Он вот так подойдет… И скажет: «Леди Фуксия!» А я ему: «А в чем, собственно, дело?»
Нравится мне ее воображаемый ответ. Наш человек. :)
В принципе ее мечты даже частично сбудутся. Очень частично. Черный камзол, например, будет.
Потайная комнатка, в которую никто из посторонних, кроме Фуксии, не заходил, показалась Стирпайку достойным убежищем. Но в конце концов нелегкая принесла хозяйку... Историческая встреча:
Кто спал на моем диване?

И сожрал мою грушу?

В принципе, барышня была не склонна была покрывать беглых поварят. Но Стирпайк ее развлек, устроив в ее спальне пионерлагерь после сигнала отбой.

Разве что битвы подушками не было. Принцесса, не привыкшая к бесплатному цирку, радовалась и ничуть не возражала, что по ее королевскому ложу топчутся ногами.
Сам Мервин Пик не очень добр к принцессе. На классическую принцессу из сказки в его исполнении она мало похожа. Такое страшненькое депрессивное существо. Коей она в сущности и была. Правда, не от жизни хорошей.

Пока принцесса была в хорошем настроении, Стирпайк умудрился навязать ей свое общество при походе в гости.

Снова поражаюсь широте взглядов Горменгастцев, у нас в таком облезлом наряде вряд ли кого пустят в приличное место. А у них в гости можно так ходить. К самому главному королевскому лекарю. В гостях Стирпайк расстарался, стараясь произвести впечатление человека шустрого и полезного, и вовсю блистать остроумием. Доктору, как и всем прочим местным обитателям, было скучно. Живенький мальчик его развлек. На фоне пресных физиономий окружающих он смотрелся прямо-таки живительной струей свежего воздуха. Так что Стирпайк получил работу докторского помощника, и мог вернуться к честному образу жизни, имея в виду всяких там Флеев и шеф-поваров. Докторской сестрице он тоже понравился, она была очень и очень падка на комплименты, а Стирпайк сыпал их щедрой рукой.
Учеником Стирпайк был неленивым, тем более что у доктора можно было вволю порыться в баночках с ядами. Грех не воспользоваться.

И все же от доктора оказалось мало пользы. Он был приличным человеком, хотя и не без привета. Зато от тетушек пользы предвиделось много. Им можно было столько всего пообещать: и на трон их посадить, и почетом окружить, и что слуги вокруг них будут суетиться, так что глупышки открыли рты и поверили. С тех пор они слушали Стирпайка, развесив две пары ушей, с которых гроздьями свисали спагетти.
 

Стирпайк теперь лазит по всему замку на правах докторского помощника, подслушивает, подсматривает и раздумывает - какую бы гадость им сделать. Карьера помощника, пусть и докторского, его опять же не устраивает, и клятву Гиппократа он давать не собирается, и вообще не царское это дело. Подслушав, что граф собирается устроить в библиотеке семейный совет, Стирпайк решил, что у него, как у мистера Фикса, всегда должен быть план. Тетки нужны были для претворения плана в жизнь, поэтому пришлось перехватить старушку-няню, которую послали пригласить теток на совет. Вместо этого тетки получили известие, что их отправили в глубокий игнор.
.
Обиженные тетки, которые мирно попивали чаек на свежем воздухе, почти не сопротивлялись предложению поджечь замок. (А дерево растет поперек, потому что какие хозяева, такое и дерево, наверное).

Под покровом тьмы трудолюбивый Стирпайк вскрыл библиотеку и аккуратно промаслил там все, чтобы лучше горело. Тетки сидели дома и зубрили свой текст  "мы сидели дома и никуда не выходили", готовясь к роли поджигательниц.
Так что совет, начавшийся вполне традиционно согласно ритуалу:

закончился щелчком замка снаружи...

и большим пожаром внутри.

В планы Стирпайка вовсе не входило получить целое семейство жареных Гроунов. Напротив. Все кутерьма была затеяна, чтобы их геройски спасти (в эту часть плана тетки, естественно, не были посвящены). Правда, граф Гроун не проявил особенной благодарности. Потеря библиотеки для него была хуже, чем потеря одного из членов семьи. Так что крыша у него пошатнулась. Он строит книжные полки из шишек и считает себя филином. Бедная Фуксия носится с ним, но он поглощен собой. Вот она, истинная любовь к литературе!

Между тем, тетки вредничают, справедливо вопрошая, где ж обещанные троны - они так старались, рисковали, поджигали... Троны пришлось изобразить в меру своих художественных способностей:

на некоторое время близняшек это удовлетворило.
Безумный граф честно машет крыльями, изображая птицу, нервируя домочадцев.

Всем "весело", хоть ложись да помирай.

Весело без кавычек одному Стирпайку.

Додразнился до того, что графский слуга Флей запустил в него первым попавшим под руку тяжелым предметом. Но и тут Стирпайку повезло, предметом оказалась кошка графини.

Не стоило этого делать, графиня за своих кошек душу выест. Слугу выгнали. Дали по КЗоТу времени неделю, чтобы и духу его тут не было. Что с учетом того, что в мире ничего, кроме Горменгаста нет, весьма суровое наказание. Куда ж идти-то, если ничего нет.
Флей вообще по жизни невезуч. Мало того, что выгнали, так еще и его ненавидящий его повар (а так просто ненавидящий, из черной зависти, и потому что все они там психи) готовит острый нож, чтобы дать наконец выход своим эмоциям, как советуют психотерапевты.

А пока все идет своим чередом. Стирпайк потихоньку доканывает графа, помогая ему сойти с ума покачественнее. Зачем?..Ну просто чтобы жизнь не стояла на месте. Пока все перемены ему на руку, так что почему бы не изменить еще что-нибудь. Тем более граф его не замечает, а без него неизвестно как пойдет.
Совсем было перегрызся у графа личный состав:

Такие черноюморные сцены типичны для фильма: камердинер с поваром, пытаясь достать друг друга, сражаются через голову графа, которому их кульбиты абсолютно пофик. Куда несет его ночью со свечкой знает лишь он один. Он же филин, ему положено ночью гулять. Повару не повезло первым, мир его откормленному праху. Граф Гроун, взглянув на бренные останки своего повара, проявил недюжинную для сумасшедшего смекалку - скормить тело филинам, живущим в башне. Но по дороге вспомнил, что он филин. И воссоединился со своим племенем. Племя оценило его порыв по достоинству. И граф Гроун 76й был съеден. Чему он впрочем не удивился и не воспротивился. Скучно ему было в Горменгасте. И книги его сожгли. Что за жизнь после этого?
Поскольку Флей, который и без того был изгнан за посягательство на кошку, благоразумно убрался из замка, наутро семейство столкнулось с проблемой - нема графа, как сквозь землю провалился. Стирпайк очень старается возглавить поиски (ну в самом деле, в замке кто-то пропал, и без его непосредственного участия, непорядок). Правда, его как-то не воспринимают в качестве начальства. Деликатно напоминают службу на кухне и вообще в грош ни ставят.

Но тут подоспело долгожданное повышение. Хранитель ритуала решил, что ему не помешает шустрый помощник, который вызубрит содержание этого толстого фолианта, что лежит на столе. При этом любезностью дедушка не отличается, даже прямо-таки хамит и норовит стукнуть костылем. Впрочем, кому нужна его любезность, главное, он допустил к святая святых графского дома, к тому, чем можно управлять обитателями, как марионетками...

Между тем осиротевшее семейство готовится короновать графского сына, и ничего, что ему от роду год, кого когда это смущало. Без церемоний, как всегда, дело не обойдется, короноваться положено посередине озера и никак иначе.

Выяснять отношения (троны, хде наши троны??) тетки-близнецы предпочитают при свидетелях. правда от первого же рявка сникают, дословно выполнив команду "сидеть".


Свидетели тихо подбирают отпавшие челюсти с земли, отряхивают и ставят на место. Фуксия получает бесполезный совет быть осторожной. "Угу", - обещает она с отсутствующим видом... Всенепременно.

Болтливые тетки, которые никак не позабудут сладкие обещания и пожар в библиотеке, снова подняли голову. Пришлось довести их до нервной икоты. Стрррашного привидения со светящимися очами Кора/Кларисса забоялись. На некоторое время.

Кого б его отравить, столько яду пропадает хорошего...

До коронации дожили, как ни странно, все. Отправили бедное дите на плоту плавать - так положено по уставу, ничего не попишешь.

Юный граф правда проявил многозначительное небрежение к церемонии, презрительно отбросив в сторону всю атрибутику. Чуть не испортил все тщательно подготовленное действо.
Кто ж у нас незаменимый, который не поленится поплыть и навести порядок, ну и покрасоваться заодно, побыть в центре внимания...

Отдельным Горменгастцам смешно. Развлечение обломилось вместо нудной церемонии. Правда, Фуксия быстро опомнилась и сделала умное лицо с оттенком недовольства, под стать своим соседям.

Несмотря на мелкие размеры, граф Гроун уже чует, кто враг его спокойному правлению, кто не даст ему соскучиться ни на минуту, кто превратит его нудное графское бытие в фейерверк опасных развлечений. И свои камушки-листочки, нужные для благополучного завершения коронования, из чужих рук он брать не хочет, а после и вовсе их утопил в озере. В знак неосознанного протеста, надо полагать. Не получится из него достойный правитель.

Но пока что отвертеться от правления безумным королевством ему не удалось, права личности в Горменгасте никто не уважал.

И только Стирпайка душит жаба размером с бегемота. Почему одним все, а другим ничего? Хотя "ничего" уже тоже довольно увесистое.

II

Часть вторая моего доклада (но не последняя, потому что краткость, к сожалению, отнюдь не моя сестра).

С того момента, на котором закончилась 2-я серия, прошло лет семь. Все по-прежнему в королевстве Горменгаст, только правитель его Тит Гроун немного подрос, и уже не младенец, а мальчик. Сразу видно, что мальчик положительный герой, у него смазливое маловыразительное личико с неизменно серьезным выражением, несовместимым со словами "хохотать", "веселиться" и "дурачиться". Роль у него неблагодарная, отрока чистого и благородного, всем сердцем жаждущего перемен. Посмотришь на него и сразу вспоминается "Джим Хокинс, очень, очень хороший и вежливый мальчик. Слушается старших и каждое утро делает зарядку."(с) Правда, старших слушаться Тит скоро перестал, хотя положительности это в нем не убавило... но к этому мы еще вернемся.

Учитель вот у мальчика есть, профессор Беллгроув (Стивен Фрай в актерский состав затесался). Хороший человек, холостой.

Стирпайк по-прежнему шустро скачет по крышам и лазит по дымоходам, но не потому, что в душе тайно мечтает о карьере трубочиста, а потому что сверху лучше видно и удобней изучать окрестности, это во-первых, ну и энергию некуда девать, во-вторых. А уж какую систему зеркал можно устроить в обыкновенном дымоходе - никакой частной жизни не останется у обитателей замка. Остается неясным, где поваренок постиг азы физики, но спишем это на смекалку и природную одаренность.

А вот тетки-близнецы Кора и Кларисса последовали доброй Горменгастской традиции бесследно исчезать, заведенной несколько лет назад их старшим братом и его поваром. Остались от них одни рожки и ножки короны да записка - так мол и так, звыняйте, дорогие родичи, измучились совестью, что устроили пожар и погубили родного брата, так что ищите нас в Волге... ну или что там у них протекает.

Записку обсмотрели со всех сторон, но она выглядела вполне натурально. И хотя все трезвомыслящие обитателя замка сказали веское "Хм!", потому как у теток отродясь не водилось совести, которая могла бы их измучить, пришлось принять эту гипотезу как рабочую, поскольку другой все равно не было - теток и след простыл. 

Изгнанник Флей окончательно осаруманился. Все эти годы он провел в хижине неподалеку от замка, не расставаясь с подзорной трубой, чтобы не упустить ничего интересного из личной жизни его обитателей (которой, впрочем, они уделяют прискорбно мало времени). То ли старый слуга был так беззаветно предан дому Гроунов, что не мог с ними расстаться, то ли искренне верил, что все равно нету в мире ничего, кроме Горменгаста, так что нечего и дергаться.

Флей слегка одичал на свободе, словно Робинзон, магией Сарумановской не овладел, но спит и видит, как бы вывести Стирпайка на чистую воду, так что пока тот подсматривает за обитателями замка, старик подсматривает за ним самим. Правда, какую именно чистую воду он желает получить в сухом остатке, Флей и сам не знает, да и пока ничего по-настоящему стоящего и достойного немедленно наябедничать графине не обнаруживает. В конце концов, иметь вредное выражение на физиономии законом не возбраняется, даже если это законы Горменгаста.

Стирпайк мальчишескую непосредственность подрастерял, за языком длинным научился следить (жаль, жаль мне чудного книжного диалога, где юный и еще практически честный Стирпайк раскололся перед Фуксией, что мысленно зовет ее маму-графиню "старой кошелкой" :), но сцены переставили местами, и этот прелестный момент пришлось опустить). Он напустил на себя непроницаемый вид, нарядился во все черное, видимо, полагая, что так выглядит солиднее и благороднее, и его кухонное прошлое поскорее забудется (впрочем, авторы ничего подобного не говорили, может просто решили, что так он смотрится более зловещим, да и все).
Вот, он, кстати, в нелицеприятном авторском вИдении:

Мда, ну не красавец, не красавец. Ушами, прямо скажем, не вышел. :)
И опять я снимаю шляпу перед графским родом и его ближайшим окружением! Из года в год они кротко терпят около себя сомнительного типа со злодейской ухмылочкой и пакостным выражением лица, который всех только раздражает и вызывает уйму подозрений. Но да здравствует презумпция невиновности! Раз молодой человек ни в каком явном вредительстве не уличен, показал себя работником полезным и исполнительным, когда надо - лебезит и кланяется, услужлив и аккуратен, так что и придраться, собственно говоря, не к чему, его скрипя зубами терпят. Косится на него умный доктор, косится графиня, откровенно косится Тит, косится в дырочку подзорной трубы старый Флей, даже Фуксия и та поглядывает настороженно... и ничего, пройдет еще целое десятилетие, пока горменгастовцы начнут сонно оглядываться и спрашивать друг друга "Шо такое, нас вроде как меньше стало?". Что мешало им эту занозу вышвырнуть прочь, как котенка, трудно сказать. Может, им было лениво. Может, скучно, и они все надеялись, что он разыграет им что-нибудь из Достоевского.
Секретарь Баркентин, которому Стирпайк все еще служит, сыплет отборными оскорблениями, из которых "крыса" самое сладкозвучное, и вообще трясется от ярости от одного вида своего помощника. Впрочем, возможно у него просто такой стиль руководства, видала я начальников, которые выражались еще покруче, по подчиненных все-таки не увольняли, им просто хотелось орать, все равно на кого и по какой причине. Может, Баркентин из таких же, иначе можно поражаться его долготерпению.

Та же (примерно) сценка работы Мервина Пика. Очень похоже и по духу и по букве. (я не знаток закона об авторском праве, но думаю и так понятно, что все рисунки, кроме капсов, утащены мной из инета, я на них никоим образом не претендую и бла-бла... ну не искать же все прямые ссылки, я их не съем и даже не помну)

Вернемся к юному Титу. Граф Гроун 77-й учится в обычной, не привилегированной школе (съезжаю, съезжаю в Горменгаст!). Там учатся нормальные дети, которые балуются и ленятся, - все, кроме Тита, который сидит с угрюмым видом и, видимо, мысленно напевает себе что-то из Цоя, скорее всего, "Перемен требуют наши сердца".

Стирпайк, главный идейный противник коррупции в государстве, заботится, чтобы учителя "учили, а не прислуживали", так что время от времени насылает на школьную профессуру указы, где в тактичной форме напоминает, чтобы поблажек юному графу не делали. Указы подписывает как "и.о. Царя", то бишь "Секретарь Баркентин (подписался Стирпайк)". Знал ли Баркентин, что Стирпайк потихоньку наглеет, история умалчивает. Думаю, вряд ли. :) На самом деле стоило писать указы, запрещающие учителям дремать за столом, пока ученики бездельничают, но это то ли не считалось серьезным нарушением (если хорошо подумать, граф, выросший неучем, даже удобен своим министрам), то ли Стирпайк не был в курсе происходящих безобразий. 

А вот и тетушки Кора и Кларисса - естественно, ни в каком озере они не топились, еще чего. Они живут в самых дальних и заброшенных покоях замка. Слуг у них больше нет, потому они обрели слегка нечесаный вид лиц без определенного места жительства.

Чуть не забыла повесить их авторский портрет (правда, скорее всего более благополучных времен, тут они даже миловидные... то есть не по общечеловеческим меркам миловидные, а по сравнению с прочими портретами, больше смахивающими на недружеские шаржи)

Стирпайк устроил себе с их помощью развлекательное шоу, наплел им с три короба, будто в городе свирепствует чума, и нужно только чуточку обождать лучших времен подальше от губительной инфекции, и все, кто мешает им добраться до трона Горменгаста, мирно вымрут сами по себе. Что характерно, тетки верят. В Горменгасте вообще традиционно любят ждать, пока мимо проплывет труп врага.

Наигравшись вдоволь и убедившись, что тетки запуганы и послушны, Стирпайк умирает со смеху (и понять его в принципе можно, тетки глупее куриц). Он правда забывает, что тетки как Россия, "на любой коварный ход способны ответить своей непредсказуемой глупостью"(с). Так что пока он веселится, тетки размышляют, как именно они его будут убивать. Хорошо, когда у людей консенсус и полное согласие.

Но такие маленькие радости происходят у Стирпайка только в свободное от работы время. А в основном-то суровые трудовые будни. И вот уже два человека неусыпно следят, чтобы нудный ритуал выполнялся, как положено. И если старый Секретарь запутается в том, какими яйцами, красными или синими, кормить графа на завтрак, Стирпайк не постесняется навести порядок.

Как они Тита достали, оба, нема слов. Где он видел этих двух зануд, старого и молодого, крупными буквами написано у него на лице.

Кроме самих министров-законоведов, мальчику активно не нравятся ритуалы в частности и Горменгаст в целом, да ему вообще ничего не нравится. Но позиционируется этот капризуля как положительный герой. Есть ли в мире справедливость? Ну ладно, пока он еще маленький, так что простительно, что ему бы в лес, на природу, в пампасы...

Пока он бегает по полям, замок стоит на ушах. У них очередная церемония горит, и детские выходки никак не входят в планы на остаток дня. Граф обязан присутствовать при чтении некого поэтического шедевра, и без него - никак. Кроме того, резвясь на свободе, Тит пропустил самое интересное - пока учитель по своему обыкновению спал, уютно устроившись за кафедрой, его одноклассники мило позабавились. В результате забавы директора школы случайно уронили в окно... Ну так сложилось, дети чуть-чуть натерли пол, слуга директора чуть-чуть не удержал инвалидную коляску... Эх! Но директора не особо жалко, он был дряхлый, выживший из ума, и его держали исключительно для мебели. 

Между тем Баркентин и Стирпайк по очереди налетают на учительский состав и устраивают извержение Везувия местного значения. Мальчик от этого, естественно, быстрее не находится. По пути Стирпайк нарывается на пару ехидных комментариев старушки-няни, которая перемещается по коридорам замка, похожая на тщедушное черное привидение. Настроение у него от этого резко ухудшилось, но к счастью рядом были представители педагогического коллектива, на которых всегда приятно сорвать зло.

На свободе Тит встретил дикую девочку (ее мать была кормилицей Тита, которой было уделено немало экранного, и еще больше книжного времени, но я тут побочные сюжетные линии опускаю. Мать ее умерла при родах, случившихся в лесу, а ребенок рос диким, прыгая по веткам). Титу она чем-то понравилась. Возможно в его глазах она олицетворяет абсолютную свободу, ему виднее, но в моих она олицетворяет немытую маленькую Маугли, поэтому к этой сюжетной линии я отношусь несколько скептически.

На церемонии с горем пополам обошлись без Тита. "Горем пополам" здесь определяющее понятие, потому что все, что могло пойти наперекосяк, пошло наперекосяк. Что не могло - тоже пошло, так что и рукописи поэтические рассыпали, и всю торжественность момента загубили.

Тит же благополучно заблудился в лесу, где и был обнаружен отшельником Флеем, с которым они поразительно быстро нашли общий язык. В образе Сарумана Флей стал весьма обаятельным дедушкой, в лучшие времена он таковым не был. Правда, в лесу по соседству не жили ни толстый повар, ни граф-филин, ни графиня-кошкоманка, ни коварный Стирпайк, что в комплексе очень благоприятно воздействовало на нервную систему старого слуги. 

Дома Тита чуть не съели... Реакция домашних, впрочем, здоровая, и ее можно соизмерить с гневом родителей, узнавших, что шаловливое дитя прогуляло годовую контрольную по математике. Графиня и секретарь Баркентин бушевали. Стирпайк помалкивал, отвлекшись, по-моему, на Фуксию, которая давно забыла, что не хотела никакого брата и когда-то была донельзя возмущена его рождением, а теперь привязалась к нему больше всех остальных обитателей замка.


Граф ты или не граф, кто не чтит Ритуал, будет сидеть здесь:


Да, с личной жизнью дела у наших персонажей обстоят плохо - вернее, никак не обстоят. Девичьи грезы Фуксии как-то плохо согласуются с реальностью. Во-первых, она интуитивно чует в Стирпайке редкого поросенка. Во-вторых, ее все-таки воспитали принцессой, так что возможность обустройства своих сердечных дел с кем-то по статусу ниже принца с трудом укладывается у нее в голове, а если б и уложилась, ее быстро бы вернули на грешную землю. Но терпение есть наивысшая добродетель человечества, и нам есть чему поучиться у Горменгастцев - им десяток лет обождать благоприятного момента ничего не стоит.

Подкарауливать в принципе нехорошо...

"Бесплатными бывают только мечты" - ознакомил Стирпайк девушку со своей пессимистической философией и завел длинную речь о скорой победе коммунизма во всем мире о равенстве, свободе и искоренении бедности. Ну он-то лицо заинтересованное, а принцессе Фуксии его пламенные речи так же близки, как трудности австралийских аборигенов. У королей с революционерами всегда были напряженные отношения, а Мария-Антуанетта возможно приходилась принцессе Фуксии семиюродной тетей, так что только из вежливости она не сказала: "если у бедных нет хлеба, пусть кушают пирожные".

Эк она тут на Кристину Дааэ похожа...

Стирпайк еще вещал про равенство и "все поделить", как Владимир Ильич на броневике...

но тут как раз пошел дождь, и Фуксия окончательно отвлеклась от проблем космического масштаба.

Танцы на скользком обрыве закончились закономерным полетом с немалой высоты вниз.

Подниматься по колдобинам с Фуксией на руках было довольно далеко, но Стирпайк очень старался. Тут тебе и искренний испуг за девушку, которая вполне могла переломать себе все кости, и повод показать себя внимательным кавалером на случай, если речи о вреде классового неравенства засядут у Фуксии где-нибудь в подкорке... Чего там больше, неизвестно, по фильму скорее первого, по книге второго (тенденция распространяется и на все последующие эпизоды). Но в любом случае спасти жизнь принцессе это то, что в будущем зачтется. Может быть.
Раздеваться было в принципе необязательно... все равно сомневаюсь, что из рубашки получится достойная подушка. Хотя не безрыбье может и сгодится...

Попытка использовать широкие возможности инцидента, внедрившись в неглиже в покои принцессы, успехом не увенчалась. Няня, хоть и одуванчик, дышащий на ладан, но дверь захлопнула очень энергично, едва не прищепив ему нос в порыве праведного негодования.

Очнувшись и обнаружив все свои кости на месте (что в общем-то удивительно после такого полета), Фуксия первым делом начала интересоваться спасителем, но наткнулась на неодобрительные взгляды доктора и няни, добрые, как у инквизиторов, только что приладивших испанский сапожок, и не оставлявшие никакой возможности истолковать их неверно, так что принцесса тут же предусмотрительно притихла.

---
Между тем у доктора дома зажигает сестрица Ирма, самый психованный, эксцентричный, и вместе с тем самый разумный персонаж этой истории. Несмотря на драконью внешность, она пока не растеряла ни энергии, ни веры в себя и свое очарование, и твердо задумала выйти замуж. Пока не за кого, и было не за кого последние лет двадцать, но пришло время брать быка за рога розыск суженого в свои руки. Заочно она уже выбрала - школьных профессоров. Всех сразу и каждого в отдельности. Кто клюнет на ее красоту, короче говоря, привередничать в ее планы не входило. Я ж говорю - разумная женщина. Доктор иронизировал-иронизировал, но поскольку Ирма многозначительно поигрывала с ножом, согласился устроить суаре для холостых педагогов для придирчивого отбора и последующего покорения счастливого кандидата в мужья.

Суаре Ирмы один сплошной анекдот, не поддающийся ни краткому описанию, ни пересказу, но вот же ж незадача - пока зрители хихикали и потирали ручками, предвкушая большой облом, поджидающий предприимчивую даму, она действительно нашла себе супруга. Учитель Тита, профессор Беллгроув был небалованным и, задумчиво взвесив достоинства и недостатки женатой жизни, решил - женюсь. Молодец, Ирма, не лежавшая на печи в ожидании сказочного принца, тем более профессор теперь глава школы и завидный жених, пусть и не первой молодости!

Лямурр... Ну хоть кому-то должно ж быть хорошо в этой сказке?

Поскольку у остальных ничего хорошего не предвидится...

Стирпайк наконец нашел, на ком опробовать коллекцию ядов. То все как-то было недосуг. А нянька Фуксии и Тита вечно шипела на него, называла разными обидными словами и торжествующе хихикала. Не сделав скидки на простительные старческие странности, молодой человек подлил ей яду и стал ждать, что из этого выйдет. Когда вышло то, что и ожидалось, он не забыл заботливо предложить свою помощь, которую Фуксия инстинктивно отвергла.

Фуксия осталась совсем одна. С матерью она никогда не была близка, Тит, как ни привязана она к нему, еще только мальчик, который больше интересуется дикаркой, которую встретил в лесу. Разве что доктор к ней добр, но он всего только семейный доктор.

---
Бунт на корабле случился, как всегда, в самый непредвиденный момент. Заточенные близняшки порадовали фантазией, подвесив над входной дверью топор. Оказалось, они глупые-глупые, а школьный курс механики усвоили.


Топор пролетел мимо, а несколько шокированный покушением Стирпайк решил сократить свои визиты с провиантом для пленниц до одного раза в десять лет.
Получается, к слову, что в фильме Стирпайка сделали даже хуже, чем в первоисточнике. Или по крайней мере более обидчивым, мстительным и подверженным эмоциям. И хотя в фильме под отравление няньки подвели вполне логичное обоснование "а нечего было обзываться", в книге никаких бестолковых язвительных старушек он пальцем не трогал, да и та мало им интересовалась. С другой стороны, у Пика как будто не утверждается и обратного (разве что я как человек рассеянный упустила), более того, сцена в которой Стирпайк возится с ядами, стоит прямо перед той, где умирает нянька, можно домыслить при желании что угодно, но все же вряд ли. Книжный Стирпайк слишком практичен, чтобы рисковать из-за безвредной бабули, и потом, в следующей серии он будет проводить инвентаризацию невинноубиенных, и места для еще одной жертвы как будто не находится, хотя кто его поймет, по какому принципу он ведет учет, и входят ли туда случайно попавшие под раздачу... И теток в книге он не намеренно уморил голодом, хотя и всерьез рассматривал эту возможность, но фактически просто так исторически сложилось... они сидели взаперти, а у него случились непредвиденные обстоятельства, о которых позже... но бедные дамы надолго остались без припасов. Что не делает его добрым и милосердным, конечно, но и маньячной бессмысленной кровожадностью он тоже не отличается, вполне живой персонаж. В фильме впрочем, у нас тоже скорее карьерист, чем маньяк, но еще и очень, очень злопамятный. 

Тит по-прежнему бредит дикаркой и тащит сестру в лес, показать свою зазнобу, и повидаться с отшельником Флеем. Не прошло и десяти лет, как дети, наконец, узнали, куда пропал их отец. Правда оказалась более чем печальна...

Но мирная беседа окончилась бурной ссорой, хорошо, что не потасовкой... Фуксия разозлилась и убежала. Нервно она стала реагировать на слова "Остерегайтесь Стирпайка"... Собеседники повздыхали и решили, что коалиция "Гроуны против Стирпайка" обойдется и без нее.

Тита снова посадили в карцер, Фуксию отчего-то нет, хотя она как будто старшая и по справедливости вроде как в ответе за брата. Но ее подвиги меньше волнуют семью, не она ж наследница трона. А пока Фуксия грустит на кладбище, больше похожем на колумбарий, где похоронена ее нянька. Пожаловаться на свое тоскливое бытие ей, кроме могилки, некому. 
"Благоприятный момент! Сойдемся на почве печали по покойной няньке, чтоб ей, карге, сгореть", - обрадовался Стирпайк и прихватил бесхозный букетик с соседней могилки. С проникновенным и убитым горем видом он присоединился к удивленной Фуксии, которая не подозревала единственного поклонника в нежной любви к старушкам, столь же пылкой, как высокие чувства Раскольникова к процентщице.

Речь, призванная произвести на Фуксию неизгладимое впечатление, удалась. Сколько туда намешано подкупающей искренности и беззастенчивого вранья... Где кончалась ложь и начиналась правда, где правда кончалась и снова начиналась ложь, это неизвестно, но даже искушенные зрители заерзали и заскулили, требуя хэппи-знда, а убежденные фикрайтеры сделали в блокноте пометки "Исправить!". Продюсерша мини-мерий в интервью сознается, что так и задумано, чтобы оставалось ощущение, что история тогда еще могла повернуть в другую сторону, уверенно взяв курс на свадьбу и семерых детей, ну или нечто менее радикальное, но тоже вполне себе пасторальное. И химии таки столько, что хватит на четырех Ромео с Джульеттами и еще останется. Редкий случай, как-то обычно наблюдая за метаниями персонажей, удобно сидя в мягком кресле около телевизора, лучше всего снисходительно рассуждается на тему - что ж ты, героиня, такая глупая и доверчивая. А тут прямо-таки тянет сказать: да сделай уже глупость, Фуксия, забей на правду, правда вообще понятие относительное. :) Однако Фуксия одинока, несчастлива, но никак не глупа.
Девушка не то, чтобы сильно обрадовалась возможности горевать по старушке в душевной компании, легковерность не входила в число ее добродетелей. Без шума и драки дело не обошлось. После драки и топанья ногами воцарились мир и взаимопонимание...

...на ближайших пять минут. Ум с сердцем у Фуксии явно были не в ладу. Интуиция требовала бежать и немедленно. Но кроме интуиции, есть и другие чувства, хор которых звучал в ее голове довольно-таки нестройно. Вышеозначенная сцена в книге имеется с незначительными отклонениями, но с атмосферой значительно более странной и фарсовой, и у перепада настроения Фуксии оснований побольше, с учетом, что там они еще и на ногах не устояли, кхм...

"...Приступ нежности прошел, и Фуксия вдруг ощутила себя в объятиях странного, фактически незнакомого ей человека, бледного, сутулого, с выпирающими острыми плечами. Она, еще больше отстранившись, повернула голову и с ужасом обнаружила, что их головы лежали, как на подушке, на могильном холмике ее няни, на котором уже пробивалась трава.

- О, какой ужас! - закричала Фуксия - Какой ужас! Какой ужас!

Резко оттолкнув Стирпайка от себя, она вскочила на ноги и как обезумевшая, совершая нелепые прыжки, бросилась в сгущающийся вечерний мрак." (с)

Мда, при таком раскладе трудно пенять девушке на взбалмошность. Хорошо, что там и не закопала, далеко не отходя от могилки. В фильме Фуксия тоже не подкачала:

Ладно, у меня есть время до четвертой серии, - мрачно подумал Стирпайк, облизываясь ей вслед.
 
Еще на мгновение история вернется к Титу, который изнывает от ненависти к отчизне и ее порядкам, и на этом предпоследняя серия заканчивается. 

to be continued... (в смысле тащиться, как кошка по валерьянке, я еще не закончила)

переход ->  I      II      III      IV